День

[linl]

...был жаркий и пыльный. Пока не грянул гром и на город не выплеснулся короткий, но сильный ливень.



***

Эленлин сидела у открытого окна и читала старинную книгу в кожаном переплете.

Книга была волшебной - каждый, кто открывал ее, читал именно то, что ему хотелось в данный момент. За окном стрекотали цикады и чуть слышно пели птицы. Где-то в лесу - прятались от жары. Сказочница отложила книгу и задернула занавеску. Она не любила жару, но сказать этого Лету не могла - боялась обидеть. Лето наступило рано в этом году....уже вчера Ридан заходил поздороваться и остался на полдня, сидя на окне и играя на флейте замысловатые мелодии. Ниа прячется в тени- ее время почти прошло и она тихонько слушает своего брата, пока тот, вдруг отвлекшись от своей флейты, начинает рассказывать о пустынях, песках и землях, где всегда светит жаркое солнце. Он часто рассказывает о местах, где родился. Именно он когда-то рассказал Эленлин об Упавшей Звезде и человеке, полюбившим призрак.

А Ниа рассказывала о старом камне со стершийся надписью и заросший мхом, что лежит на берегу Ивовой речки. Или это Эленлин рассказывала когда-то им эти истории, а они слушали и пересказывали их друг другу?

В такие дни ей кажется, что Лорд Темпус забыл с утра завести свои часы и время остановилось. Наверное, даже Белый Дракон дремлет где-нибудь в тени вековых вязов. Где-то на горизонте сверкнула молния и прогремел раскат грома. Запахло дождем. Сказочница вышла на крыльцо и взглянула на черное от туч небо. По крыше над ее головой начинали стучать крупные капли: все чаще и чаще, пока, наконец, с очередным раскатом грома, весенний ливень не хлынул потоком, стекая с крыши маленькими водопадами. Стало немного прохладней и громче запели птицы. Где-тов лесу им вторила флейта Лета. Сказочница улыбнулась и подставила руку лучику снова проглянувшего солнца, а пото просто скину туфли и пошла босиком туда, откуда слышалась флейта. Наверное, Ридан уже всех собрал...

Сказочнице было грустно, совсем немного - ведь где-то далеко-далеко выла вьюга и на то же небо, что и она сейчас, а может и совсем на другое, смотрели серые глаза Зимы.